В неоплатонизме, словно в зажигательном стекле, сфокусирован, по существу, весь закатывающийся Гелиос греческой умозрительности; миг его жизни равен мигу её смерти, и миг этот есть грандиозная панорама
«будь что будет», а сбыться может «всё» — мы знаем уже, что и сказкам в этом беспримерном математическом разгуле дано делаться «черной былью»; но поистине, надо быть покинутым всеми гениями душевного здоровья, чтобы с разинутым ртом внимать этим прикидывающимся зрячими «слепым вождям слепых». Представьте себе шифр мира в голове, предрасположенной к мигрени; мигрень — это мысль в голове, отученной мыслить; нет ничего более отучивающего мыслить, внушающего большее недоверие к мысли, чем математика, которая давно уже перестала быть собою, уйдя без остатка в «совокупность формул», в «правила комбинирования», в технические навыки, машинально функционирующие в «научном сотруднике» («ведущем», но неизвестно куда) безотносительно к его индивидуальному сознанию. Воистину книга природы написана на математическом языке, но как же читает ее математика? Поостережемся от выводов; «кретин» философа Локка, заполняемый «знаниями» ровно в том объеме, каковой необходим для аттестации «научного сотрудника», не догадывался, очевидно, что можно будет заключить весь этот объем в превентивные феноменологические «скобки» и обнаружить ситуацию «в чем мать родила»; ну, что бы мы сказали об «ученом муже», который следующим образом объяснял бы гамлетовский монолог или предсмертную исповедь Вертера: это подлежащее, а это вот предикатив наречно-прилагательного типа; двоеточие могло бы быть заменено тире, а точка сзапятой ничем заменена быть не может!
Оно не впечатлило. На весь сборник, собсно, ровно один рассказ, который действительно прекрасен (по-своему) и стоит, в общем-то, всех остальных рассказок сборника. Ну ещё последний рассказец туда-сюда. Остальное как-то прошло мимо,
Ты хочешь анализировать законы природы, а сердце твое, твое сердце, где она запечатлена, само остается загадкой, которую ты не в силах разрешить . Ты хочешь определить их, эти законы, и ты не можешь сказать, как это происходит, что крохотные взбухшие капилляры во мгновение ока сбивают с толку голову и в течение одного дня превращают в злодея честнейшего из людей.
Нет сомнения, что при всех девиациях описанного отношения возможен, по крайней мере мыслим, и идеальный случай, когда книга находит своего читателя, а читатель свою книгу, когда, стало быть, читаемое и читающий образуют некое целое, при котором, однако, книга есть не «объект», отданный на произвол читателю-«субъекту», а собственно сам «субъект», создающий читателя в том именно смысле, в каком скульптор создает из неотесанного куска камня или дерева осмысленную фигуру.
Want wat heeft een ‘pijp’ nou eigenlijk te maken fulfilled deze levendige buurt vol marktkramen, koffiebarretjes en eindeloze discussies about woningprijzen? We doken voor jou eens in enkele theorieën. Spoiler notify: het blijven theorieën.
Прочитал до места, когда ГГ строит планы выделится и преподносятся спасая сына врага, казнившего его гордого дворянина отца и видимо мать, пославшего ГГ прислуживать на кухне. С моей точки отвратительное поведение ГГ и глупое врагов.
The Innovative cameras in read more apple iphone immediately capture phenomenal images with fantastic detail and shade. Would like to choose the right shot in document time? iPhone 16 and iPhone sixteen Pro have Digicam Regulate, supplying you with an easier way to quickly accessibility camera tools.
Swap out your Lock Screen controls for types you're keen on to utilize additional frequently, or assign a Command to the Motion button.
The cookie is set by GDPR cookie consent to report the person consent with the cookies within the class "Useful".
De Pijp: een van de buurten van onze stad more info die bijzonder geliefd is. Hoewel het misschien heel logisch klinkt is de herkomst van de naam toch verrassend onduidelijk.
В Европе можно найти сегодня всё, кроме «науки», «становления» и read more «самой Европы», вместе и порознь; то, что когда-то здесь «становилось», теперь остановилось и существует here милостью «страховых компаний» и «музеев»; что некогда было «европейским», стало африканским или афроамериканским — here «цветная революция», о которой твердил гаруспик Шпенглер, свершилась; недавно в Голландии, выступая по телевидению, представитель марокканского «меньшинства» возмущался, что его местным соотечественникам приходится приспосабливаться к голландским нравам и обычаям (он интерпретировал это как дискриминацию); смысл был такой: мы, марокканцы, чёрт знает сколько уже времени живем по-Вашему, голландскому, справедливость требует, чтобы теперь Вы, голландцы, жили по-нашему, марокканскому, разумеется, не в Марокко, а в Голландии; участвовавшее в передаче официальное лицо (министр, женщина, голландка) отреагировало на сказанное абсолютно положительно, призвав своих соотечественников к терпимости и большему уважению прав человека… «Наука»?
Механизм фабрикации научных кадров: учебник, авторитет, традиция. Предполагалось: «учеными» могут стать все; обязательное условие: университетская дрессировка. Закон перехода «количества» в «качество» действовал здесь оригинальнейшим образом: посвящаемый в науку выглядел «черным ящиком» с «входом» и «выходом»; «входило» количество параграфов и аксиом, «выходило» качество обученной процедурам и отученной от смысла профессиональности. «Они хорошие часовые механизмы: нужно лишь правильно
See how effortless it is actually to modify. Enhance to iPhone. Learn more about switching to iPhone Explore the lineup.